Душной ночью в Каролине - Страница 19

К оглавлению

– Ты учился в школе? – спросил он.

Тиббс неторопливо кивнул:

– В колледже.

Оберст ощетинился:

– Думаешь, больно умный, а?

Вирджил Тиббс, по-прежнему не отрываясь, смотрел на свои сжатые пальцы.

– В общем, диплом мне дали.

На секунду вновь наступило молчание.

– Где это тебя пустили в колледж?

– В Калифорнии.

Оберст переменил позу, забравшись с ногами на жесткие доски.

– Они там и сами не знают, что делают.

Тиббс пропустил замечание мимо ушей.

– Кто такая Делорес Парди? – спросил он.

Оберст подался вперед.

– Не твое дело, – отрезал он. – Она белая девушка.

Тиббс расцепил руки, откачнулся назад и, точно так же, как Оберст, положил ноги на нары.

– Либо ты будешь отвечать на мои вопросы, – сказал он, – либо пеняй на себя, если тебя вздернут за убийство!

– Ты бы не шлепал губами, черномазый, не тебе меня приговаривать, – окрысился Харви. – Ты ноль без палочки и всегда им останешься. Школа или там колледж не сделали тебя белым, ты и сам это прекрасно знаешь.

– А я и не особенно хочу быть белым, – сказал Тиббс. – Да и потом, белый ты или черный – какая разница, если болтаешься на веревке? А когда уж поваляешься в земле что-нибудь с годик или чуть больше, считая с этого дня, никто и не вспомнит, какого цвета была твоя кожа, и всем будет в высшей степени наплевать на это. Ее уже вовсе не станет. Тебе этого хочется?

Оберст подтянул колени к груди и обхватил их руками, словно защищаясь.

– Кого ты из себя корчишь, черт тебя подери? – бросил он Тиббсу. Но в его голосе чувствовался страх, а вовсе не высокомерие, которое ему хотелось придать своим словам.

– Я полицейский. Ищу человека, убившего того, чьи деньги ты прикарманил. Хочешь верь, хочешь нет, но это так и есть. И между прочим, кроме меня, тут никто не думает, будто ты можешь быть не причастен к убийству. Так что уж лучше держись за меня – я твой единственный шанс в этом деле.

– Никакой ты не полицейский, – помолчав, сказал Оберст.

Тиббс полез в карман рубашки и вытащил маленькую белую карточку в пластиковой обложке.

– Я работаю в Пасадене следователем, можешь считать сыщиком, если тебе понятней. Меня одолжили на время здешнему полицейскому управлению, чтобы найти, кто убил Мантоли – того, на которого ты наткнулся. И хватит вопросов. Либо ты ставишь на меня, либо тебя будут судить за убийство.

Оберст хранил молчание.

Тиббс выдержал томительную паузу.

– Кто такая Делорес Парди? – вновь спросил он.

Оберст решился:

– Она живет рядом со мной. Там таких навалом.

– Сколько ей лет?

– Шестнадцать, скоро семнадцать.

– Знаешь, как у нас таких называют? Санквентинские перепелочки.

Оберст живо откликнулся:

– Я попал с ней в одну историю, но вовсе не так, как ты думаешь.

– Что же случилось?

Оберст ничего не ответил.

– Я ведь могу пойти и посмотреть в твоем деле, – напомнил Тиббс. – Но я предпочитаю услышать это от тебя.

Оберст признал поражение:

– Эта Делорес, она хоть и молоденькая, но уже сложена будь здоров, сметана, как скирда, если понимаешь, что это значит. В общем, есть за что подержаться.

– Таких много, – заметил Тиббс.

– Да, но эта Делорес прямо лопается от гордости из-за того, с чем родилась на свет. Она до смерти любит выставлять себя напоказ. Ну, пошли мы с ней погулять к пруду Кларка. Я не собирался делать ничего такого, очень мне нужна эта семейная каталажка.

Тиббс кивнул.

– Ну и вот, она с чего-то спросила, как я думаю, хорошая у нее фигура? А когда я сказал "хорошая", ей взбрело показать все в натуре.

– Это была ее идея? – спросил Тиббс.

– Во-во, как ты сказал, ее идея. Я не подначивал и не думал вовсе, я просто не стал ее останавливать.

– Не много найдется таких, которые бы тебя осудили, но это было довольно рискованно.

– Пожалуй. В общем, она уже наполовину разделась, как вдруг из-за кустов вылез фараон. И меня забрали.

– А что с девушкой?

– Ее отослали домой.

– Ну а дальше?

– Подержали меня и отпустили. Еще сказали, чтобы больше я с ней не путался.

– Ты ее видел с тех пор?

– Ясное дело. Она живет на углу Поулк-стрит, в полквартале от меня. Я вижусь с ней всю дорогу. Она зовет прогуляться еще разок.

– Это все?

– До капли. Так что вытащи меня из этого дела, а?

Чтобы размять затекшие мускулы, Тиббс встал, взялся за стальную решетку двери и всем телом откинулся назад.

– Ты каждый день бреешься? – спросил он.

Удивленный Оберст потрогал свой подбородок.

– В общем-то да. Только вот сегодня пропустил. Я и так всю ночь не спал.

– С чего бы это?

– Ходил в Кенвилл повидаться с одним знакомым. Мы… пару раз встречались.

– И что же, ты очень поздно возвращался?

– Да, что-нибудь около двух. Может, и еще позже. Тут-то я и наткнулся на этого типа на дороге.

– Что же ты сделал? Только говори, как есть, и не старайся угадать, что мне хочется от тебя услышать. Просто расскажи, как было на самом деле.

– Ну, этот малый лежал вниз лицом на дороге. Я подошел взглянуть, нельзя ли чем помочь. Но он был уже мертв.

– С чего ты это решил?

– Я просто знал, и все тут.

– Дальше. – Ну, потом я увидел бумажник, он валялся чуть в стороне, футах в четырех, может, в пяти.

Вирджил Тиббс подался вперед.

– Это очень важный момент, – с нажимом произнес он. – По мне, все одно, поднял ты бумажник или вытащил из кармана – тут нет никакой разницы. Но ты абсолютно уверен, что нашел его на дороге рядом с трупом?

– Клянусь! – ответил Оберст.

– Ну и ладно, – отступил Тиббс. – Что было дальше?